Неточные совпадения
Живя
старою жизнью, она ужасалась на себя, на свое полное непреодолимое равнодушие ко всему своему прошедшему: к
вещам, к привычкам, к людям, любившим и любящим ее, к огорченной этим равнодушием матери, к милому, прежде больше всего на свете любимому нежному отцу.
«Как по вольной волюшке —
По зелену морю,
Ходят все кораблики
Белопарусники.
Промеж тех корабликов
Моя лодочка,
Лодка неснащеная,
Двухвесельная.
Буря ль разыграется —
Старые кораблики
Приподымут крылышки,
По морю размечутся.
Стану морю кланяться
Я низехонько:
«Уж не тронь ты, злое море,
Мою лодочку:
Везет моя лодочка
Вещи драгоценные,
Правит ею в темну ночь
Буйная головушка».
Месяца полтора назад он вспомнил про адрес; у него были две
вещи, годные к закладу:
старые отцовские серебряные часы и маленькое золотое колечко с тремя какими-то красными камешками, подаренное ему при прощании сестрой, на память.
Пили, должно быть, на
старые дрожжи, все быстро опьянели. Самгин старался пить меньше, но тоже чувствовал себя охмелевшим. У рояля девица в клетчатой юбке ловко выколачивала бойкий мотивчик и пела по-французски; ей внушительно подпевал адвокат, взбивая свою шевелюру, кто-то хлопал ладонями, звенело стекло на столе, и все
вещи в комнате, каждая своим голосом, откликались на судорожное веселье людей.
«Ей идет вдовство. Впрочем, она была бы и
старой девой тоже совершенной», — подумал он, глядя, как Лидия, плутая по комнате, на ходу касается
вещей так, точно пробует: горячи они или холодны? Несколько успокоясь, она говорила снова вполголоса...
Старые служаки, чада привычки и питомцы взяток, стали исчезать. Многих, которые не успели умереть, выгнали за неблагонадежность, других отдали под суд: самые счастливые были те, которые, махнув рукой на новый порядок
вещей, убрались подобру да поздорову в благоприобретенные углы.
Барыня обнаружила тут свою обычную предусмотрительность, чтобы не перепились ни кучера, ни повара, ни лакеи. Все они были нужны: одни готовить завтрак, другие служить при столе, а третьи — отвезти парадным поездом молодых и всю свиту до переправы через реку. Перед тем тоже было работы немало. Целую неделю возили приданое за Волгу: гардероб,
вещи, множество ценных предметов из
старого дома — словом, целое имущество.
— Об этой идее я, конечно, слышал, и знаю все; но я никогда не говорил с князем об этой идее. Я знаю только, что эта идея родилась в уме
старого князя Сокольского, который и теперь болен; но я никогда ничего не говорил и в том не участвовал. Объявляя вам об этом единственно для объяснения, позволю вас спросить, во-первых: для чего вы-то со мной об этом заговорили? А во-вторых, неужели князь с вами о таких
вещах говорит?
Когда он считал нужным умерять свои потребности и носил
старую шинель и не пил вина, все считали это странностью и какой-то хвастливой оригинальностью, когда же он тратил большие деньги на охоту или на устройство необыкновенного роскошного кабинета, то все хвалили его вкус и дарили ему дорогие
вещи.
Дела на приисках у старика Бахарева поправились с той быстротой, какая возможна только в золотопромышленном деле. В течение весны и лета он заработал крупную деньгу, и его фонды в Узле поднялись на прежнюю высоту. Сделанные за последнее время долги были уплачены, заложенные
вещи выкуплены, и прежнее довольство вернулось в
старый бахаревский дом, который опять весело и довольно глядел на Нагорную улицу своими светлыми окнами.
Пусть я не верю в порядок
вещей, но дороги мне клейкие, распускающиеся весной листочки, дорого голубое небо, дорог иной человек, которого иной раз, поверишь ли, не знаешь за что и любишь, дорог иной подвиг человеческий, в который давно уже, может быть, перестал и верить, а все-таки по
старой памяти чтишь его сердцем.
Оказалось, что, действительно, все
вещи и платья остались у нее, кроме пары простеньких золотых серег да
старого кисейного платья, да
старого пальто, в которых Верочка пошла из дому.
Вера Павловна начала разбирать свои
вещи для продажи, а сама послала Машу сначала к Мерцаловой просить ее приехать, потом к торговке
старым платьем и всякими
вещами подстать Рахели, одной из самых оборотливых евреек, но доброй знакомой Веры Павловны, с которой Рахель была безусловно честна, как почти все еврейские мелкие торговцы и торговки со всеми порядочными людьми.
Мой отец считал религию в числе необходимых
вещей благовоспитанного человека; он говорил, что надобно верить в Священное писание без рассуждений, потому что умом тут ничего не возьмешь, и все мудрования затемняют только предмет; что надобно исполнять обряды той религии, в которой родился, не вдаваясь, впрочем, в излишнюю набожность, которая идет
старым женщинам, а мужчинам неприлична.
Торжественно и поэтически являлись середь мещанского мира эти восторженные юноши с своими неразрезными жилетами, с отрощенными бородами. Они возвестили новую веру, им было что сказать и было во имя чего позвать перед свой суд
старый порядок
вещей, хотевший их судить по кодексу Наполеона и по орлеанской религии.
Он в продолжение нескольких лет постоянно через воскресенье обедал у нас, и равно его аккуратность и неаккуратность, если он пропускал, сердили моего отца, и он теснил его. А добрый Пименов все-таки ходил и ходил пешком от Красных ворот в
Старую Конюшенную до тех пор, пока умер, и притом совсем не смешно. Одинокий, холостой старик, после долгой хворости, умирающими глазами видел, как его экономка забирала его
вещи, платья, даже белье с постели, оставляя его без всякого ухода.
Когда я выходил из тюрьмы, начальник тюрьмы, бывший гвардейский вахмистр, который сам сносил мои
вещи, спросил у меня: «Понравилось ли Вам у нас?» Режим тюрьмы Чека гораздо более тяжелый, дисциплина тюрьмы революции более суровая, чем в тюрьме
старого режима.
Теперь поговаривают о другом промысле — о торговле
старыми арестантскими
вещами — «барахлом».
Эта
вещь была большой, сафьянный,
старого устройства и туго набитый бумажник; но почему-то я с первого взгляда угадал, что в нем было что угодно, но только не деньги.
— Ах, это такой простодушный рассказ; рассказ
старого солдата-очевидца о пребывании французов в Москве; некоторые
вещи прелесть. К тому же всякие записки очевидцев драгоценность, даже кто бы ни был очевидец. Не правда ли?
— Да. Но, вот видите, — вот
старый наш спор и на сцену, —
вещь ужасная, борьба страстей, любовь, ревность, убийство, все есть, а драмы нет, — с многозначительной миной проговорил Зарницын.
Зато я купил
старые занавески к кровати —
вещь необходимую и которая могла принесть Елене большое удовольствие.
— Н-да, братец ты мой, ничего не поделаешь… Сказано: в поте лица твоего, — продолжал наставительно Лодыжкин. — Положим, у тебя, примерно сказать, не лицо, а морда, а все-таки… Ну, пошел, пошел вперед, нечего под ногами вертеться… А я, Сережа, признаться сказать, люблю, когда эта самая теплынь. Орган вот только мешает, а то, кабы не работа, лег бы где-нибудь на траве, в тени, пузом, значит, вверх, и полеживай себе. Для наших
старых костей это самое солнце — первая
вещь.
Что же касается молодежи, посреди которой обыкновенно всегда бывает больше протестантов
старому порядку
вещей, молодежь эта была в восторге от него.
Вланг был чрезвычайно доволен своим назначением, живо побежал собираться, и одетый пришел помогать Володе и всё уговаривал его взять с собой и койку, и шубу, и
старые «Отечественные Записки», и кофейник спиртовой, и другие ненужные
вещи.
Вспоминались ему какие-то несвязные
вещи, ни к чему не подходящие: то он думал, например, о
старых стенных часах, которые были у него лет пятнадцать назад в Петербурге и от которых отвалилась минутная стрелка; то о развеселом чиновнике Мильбуа и как они с ним в Александровском парке поймали раз воробья, а поймав, вспомнили, смеясь на весь парк, что один из них уже коллежский асессор.
—
Старая адмиральша и Людмила Николаевна уехали в Москву на всю весну, — проговорил Антип Ильич как бы самую обыкновенную
вещь.
Второе: архивариус земского суда откопал в
старых делах показание одного бродяги-нищего, пойманного и в суде допрашивавшегося, из какового показания видно, что сей нищий назвал себя бежавшим из Сибири вместе с другим ссыльным, который ныне служит у господина губернского предводителя Крапчика управляющим и имя коего не Тулузов, а семинарист Воздвиженский, сосланный на поселение за кражу церковных золотых
вещей, и что вот-де он вывернулся и пребывает на свободе, а что его, старика, в тюрьме держат; показанию этому, как говорит архивариус, господа члены суда не дали, однако, хода, частию из опасения господина Крапчика, который бы, вероятно, заступился за своего управителя, а частию потому, что получили с самого господина Тулузова порядочный, должно быть, магарыч, ибо неоднократно при его приезде в город у него пировали и пьянствовали.
Мог ли я, например, хоть когда-нибудь прежде подозревать, что такие
вещи, такие
старые обноски могут считаться тоже
вещами?
Аким Акимыч сильно хлопотал об устройстве мне всех этих
вещей и сам в нем участвовал, собственноручно сшил мне одеяло из лоскутков
старого казенного сукна, собранного из выносившихся панталон и курток, купленных мною у других арестантов.
Но, после каждого обыска, тотчас же пополнялись недостатки, немедленно заводились новые
вещи, и все шло по-старому.
Сперва поступают к нему новозаведенные партикулярные
вещи, потом доходит и до
старого хлама, а наконец, и до казенных
вещей.
— Ты гляди, какая она веселая, али это икона? Это — картина, слепое художество, никонианская забава, — в этой
вещи и духа нет! Буду ли я неправо говорить? Я — человек
старый, за правду гонимый, мне скоро до бога идти, мне душой кривить — расчета нет!
— Да; вот заметьте себе, много, много в этом скудости, а мне от этого пахнэло русским духом. Я вспомнил эту старуху, и стало таково и бодро и приятно, и это бережи моей отрадная награда. Живите, государи мои, люди русские в ладу со своею
старою сказкой. Чудная
вещь старая сказка! Горе тому, у кого ее не будет под старость! Для вас вот эти прутики старушек ударяют монотонно; но для меня с них каплет сладких сказаний источник!.. О, как бы я желал умереть в мире с моею
старою сказкой.
Некоторые из
старых любили самый процесс умывания и с видимым наслаждением доставали из своих сундуков тканые полотенца, присланные из деревни, и утирались. Штрафованный солдатик Пономарев, пропивавший всегда все, кроме казенных
вещей, утирался полой шинели или суконным башлыком. Полотенца у него никогда не было…
— Она была не очень красива — тонкая, с умным личиком, большими глазами, взгляд которых мог быть кроток и гневен, ласков и суров; она работала на фабрике шёлка, жила со старухой матерью, безногим отцом и младшей сестрой, которая училась в ремесленной школе. Иногда она бывала веселой, не шумно, но обаятельно; любила музеи и
старые церкви, восхищалась картинами, красотою
вещей и, глядя на них, говорила...
Илье он купил серую суконную курточку, сапоги, пальто и картуз, и, когда мальчик надел эти
вещи, ему вспомнился
старый тряпичник.
— Вы принадлежите к особенному разряду людей, которых нельзя мерить на обыкновенный аршин, ваши нравственные требования отличаются исключительною строгостью, и, я понимаю, вы не можете прощать; я понимаю вас, и если иной раз я противоречу, то это не значит, что я иначе смотрю на
вещи, чем вы; говорю я прежний вздор просто оттого, что еще не успела износить своих
старых платьев и предрассудков.
— Любавка! — сказал однажды Маякин, придя домой с биржи. — Сегодня вечером приготовься — жениха привезу! Закусочку нам устрой посолиднее… Серебра
старого побольше выставь на стол, вазы для фруктов тоже вынь… Чтобы в нос ему бросился наш стол! Пускай видит, у нас что ни
вещь — редкость!
Полиция, с своей стороны, распорядилась точно так же, как и Елпидифор Мартыныч: из денег она показала налицо только полтораста рублей, которые нужны были, по ее расчету, на похороны; остальные, равно как и другие ценные
вещи, например, брошки, серьги и даже серебряные ложки, попрятала себе в карманы и тогда уже послала известить мирового судью, который пришел после того на другой только день и самым тщательным образом описал и запечатал разное
старое платье и тряпье Елизаветы Петровны.
— Я так нахожу, так хочу… Какой прекрасный способ доказывать и убеждать! — сказала насмешливо Елена. — Спросим, по крайней мере, Миклакова, — присовокупила она, — пусть он решит наш спор, и хоть он тоже с очень сильным
старым душком, но все-таки смотрит посмелее тебя на
вещи.
Понятно, что мы разочарованы и нигде не можем найти себе места. Мы не выработали ни новых интересов, ни новых способов жуировать жизнью, ни того, ни другого.
Старые интересы улетучились, а
старые способы жуировать жизнью остались во всей неприкосновенности. Очевидно, что, при таком положении
вещей, не помогут нам никакие кривляния, хотя бы они производились даже с талантливостью m-lle Schneider.
В вагон входили и выходили едущие на короткие расстояния, но трое ехало, так же как и я, с самого места отхода поезда: некрасивая и немолодая дама, курящая, с измученным лицом, в полумужском пальто и шапочке, ее знакомый, разговорчивый человек лет сорока, с аккуратными новыми
вещами, и еще державшийся особняком небольшого роста господин с порывистыми движениями, еще не
старый, но с очевидно преждевременно поседевшими курчавыми волосами и с необыкновенно блестящими глазами, быстро перебегавшими с предмета на предмет.
M-lle Boncourt особенно строго и кисло посматривала через очки свои, когда Наталья читала исторические книги: по понятиям
старой француженки, вся история была наполнена непозволительными
вещами, хотя она сама из великих мужей древности знала почему-то только одного Камбиза, а из новейших времен — Людовика XIV и Наполеона, которого терпеть не могла.
Прохор. Да — как знать? Никто замки
старые не собирает, а я собираю. И выходит, что среди тысяч рыжих один я — брюнет. Н-да. Замок — это
вещь! Всё — на замках, всё — заперто. Не научились бы запирать имущество, так его бы и не было. Без узды — коня не освоишь.
В четверг только на час уходил к Колесникову и передал ему деньги. Остальное время был дома возле матери; вечером в сумерки с ней и Линочкой ходил гулять за город. Ночью просматривал и жег письма; хотел сжечь свой ребяческий
старый дневник, но подумал и оставил матери. Собирал
вещи, выбрал одну книгу для чтения; сомневался относительно образка, но порешил захватить с собою — для матери.
С другой стороны, представители
старого порядка
вещей, при всей своей грубости и невежестве, тоже догадались, что Петр не слишком-то будет их жаловать, и присмирели, видя по характеру Петра, что он шутить не любит.
Чем дальше я читал
старые, пахнущие плесенью амбулаторные, забытые на чердаке фолианты, тем больший свет проливался в мою неопытную голову. Я начал понимать чудовищные
вещи.
Ей,
старой женщине, стыдно было говорить молодой девушке, да еще институтке, о подобных
вещах; но что же делать?
Бросали порванные рубахи и штаны, разные тряпки,
старые сапоги, щетки, засаленные солдатские книжки; некоторые, как оказалось, донесли до Дуная в ранцах множество ненужных
вещей.